Улыбаюсь неверности ветреных прядей,
а нежданность успехов и ссадин
интересней фатальных предвестий –
проверено.
Тесты, тексты… предписано, задано –
кем?

Читать далее →

Люди – люди, совсем не ангелы.
Их ломает, корежит жизнь,
кормит вкрадчивыми приманками
и пинает, что лишь держись.

Если гнев жарко-красным затмит глаза,
ногти злобы в ладонь впились,
между против и за выбираю за,
осужденья забросив хлыст.

В каждом – свет, пусть его нелегко найти.
Я со светом тем заодно.
Люди – люди, и значит, нам по пути
от луча прорасти зерном.

Мой стремительный защитник, мой улыбчивый стрелок,
Щелкни пальцами и в мире освещение включи.
За чертою мрака сгинет опостылевший мой рок.
И на поясе сверкнут твои заветные ключи.

Свежий ветер вместе с нами затанцует на траве,
По спине ладонь – бальзам от боли и от тоски.
И поверится – на все мои вопросы есть ответ.
И почудится – слабеют вокруг сердца тиски.

Море нежности качает на лиловых волнах,
Можно мне совсем немножко просто слабой побыть?
Пусть, со следа сбившись, злобно где-то скалится страх.
И струной звенит меж пальцев путеводная нить.

Точка сплетения духа и плоти,
узел энергопотоков вселенной,
ныне и присно вовеки на взлёте
я, человек,

в небо вонзаюсь вопросом-антенной,
чтобы низвергнуться ливнем-ответом,
кануть уйти и остаться нетленным.

Заполучаю порой рикошетом
тёмный прожорливый ген энтропии
в битве извечной меж мраком и светом,

рыскаю в поиске верной тропы и
делаю, делаю, делаю выбор
там, где бессилен и рок и мессия,
но, человек,

первоисточник стихов и ошибок,
вечный искатель наземного рая,
в гору тащу заповедную глыбу,

сею зерном её жду урожая,
мир заплетая сетями улыбок,
неразрешимость любовью решая…
я человек

Все будет хорошо! Отринем беспокойство,
Оно рисует день, который не пришел.
Подмогой будет лад разумного устройства,
Ты – на пути его. Все будет хорошо!

Пусть импульсом добра и солнечного света
Согреется душа, наполнятся шаги,
Продолжишься, свершась в неизмеримом Где-то,
Отгородив от тьмы незримые круги.

Все будет хорошо! Направим силу мысли
На радость бытия, и телом и душой.
Природа и душа на звездном коромысле,
А ось – сама Любовь. Все будет хорошо!

Истекает сумерками день,
остывают суетные страсти,
вкрадчиво крадется полутень,
укрывая всё, что на контрасте.

серо и сиренево чуть-чуть,
точно дуновенье музы Фета.
Хочется костер или свечу,
и стихи с гитарой до рассвета.

Чтоб под тёмным пологом ветвей
круговерть дневную подытожить…
В полутьме мечтается светлей,
а ещё желается моложе.

Истекает сумерками год –
золотом округу осень студит.
Изумрудной радости уход,
пепельный оттенок дней и судеб.

Мы друг к другу душами прильнём,
не пуская стынь зиме в угоду,
обогреем внутренним огнём
приостывший мир исхода года.

Падают желтые перья
Птицы по имени Осень.
Воздух – дурманное зелье
С примесью снов и вопросов.

Ветер со вкусом полёта…
Лист подо мною кленовый
Станет ковром-самолётом…
Выше – по воздуху снова,

Выше! Над уровнем яви
Полузабытой дорогой.
Вдохом глубоким поправить
Курс заповедный от бога.

Остро полынную горечь
Чуять в остывшем сиропе.
Сбросить оковы и шоры,
Бросить по воздуху тропы,

Новых стихов озаренья,
Пряди омыть в лунном эле.
Осень – полёт по влеченью
К вечно несбыточной цели.

Осенняя слякоть…
А в лужах синеют осколки неба…
Так в каждом ищу высоту.

***
Ветер с запахом снега
С клёнов срывает короны листьев.
Власти над временем нет.

***
Свет и тени… Рисует закат
На полотне природы
Чёрною тушью пейзаж…

***
Прозрачнее осенью воздух.
Под шелест листвы открываю,
Что зной не давал понимать.

О чём рассказала музыка

Казалось, нет конца смятенному бегу в беспросветном круге отчаяния и ужаса. Казалось, лампада внутри трепетала последним светом, и от этого внешний мир восхитительных впечатлений и родных душ потерял теплоту, краски и аромат… Снова, как когда-то казалось, что тяжкий каток неизбежности и рока накатывается неумолимо: не спастись… Да и нет смысла спасаться, нет смысла, так как сил жить с этим дальше оставалось совсем чуть-чуть… на одно мерцание огонька…

Читать далее →

Листопадом по переулку...
Дождь на цыпочках балом правит.
Отражают мою прогулку
Зеркала в золотой оправе.
 
Рябь по сизой воде напрасно
Мне морщинки чертить старается.
На душе и светло и ясно...
И поётся... и сочиняется...

Ирида, ты? Так вот, откуда
лиловой стынью опалён
мой сон. Цвета твоих пламён
отрадны мне, уж очень худо.
Смотрю незряче у черты,
в которой жизнь и смерть свиты.

Ирида, это ты мостила
пути Её босым шагам?
Ну как Она – спокойна там?
Вдали́ от адова горнила?
Ушла ли боли маета
и горечь складочки у рта?
Скажи… она меня простила?

Прощать умела – льды-печали
в глазах сквозили бирюзой,
чуть-чуть солёной и незлой –
лучились и не обжигали.
Глядишь – обиды нет, прошла,
она по-прежнему светла
и помнит старое едва ли.

Вокруг неё бывало ало,
лазурно, зе́лено, желто́ –
был цветом звук, цвета звучали
для нас, настроенных на то.
Теперь её природный май –
во мне. Увидишь, передай:
её побегов тут немало.

Ирида, пусть… Ушла. Оставив
осколки дивного моста.
Они, земному не чета,
спешат росой истаять в яви…
Жду радуг, стану духом выше –
скажу, что не успела. Слышат
нас там, на зыбкой переправе.

Волочится минута пешком,
за минутой час –
будто ком,
по течению общих трасс и фраз серобетонных –
а я – птица,
испоконно летуча.
Сверху туча –
пытливая линза перед глазом Кого-то,
а внизу – пазлы пламени, пепла и пота –
единицы, нули, нули
на предметном стекле земли…
Предрассветно слепому по-птичьи кричится:
окрыли!

Отражается осень в реке
И течёт расплавленным золотом.
Отражается мысль на песке,
На берёзовый прутик наколота.

У ресниц, как у крыльев взмах,
Не получится – на попятную.
Отражаешь меня в глазах,
Закрывая дорогу обратную…

Осень исходит на серое, чёрное,
капелькой синего – проблески вышние.
Пурпур и золото ве́трами сдёрнуло,
будто бы освободило от лишнего.

Графика росчерка сучьев стремительна,
и ворожит обнажённость гармонией.
Пишет ноябрь для особого зрителя,
что растворяет в печали иронию.

Остро моё – монохромно-небрежное,
росчерки сучьев и капелька синего…
Сладостно тихо в канун белоснежия
в мире графических истин предзимия.