Просторами небесной полинялой акварели,
среди ветров и песен перелётные летели.
Звенела высь хоралами и сольными курлыками,
и, словно перед храмами, светились люди ликами.
Над бронзовым величием сновали многоточия.
Смятенная по-птичьи, я полёт себе пророчила.
А листья перелётными казались и крылатыми,
сновали листья нотами, и грезилось сонатами.
Кленовым жёлтым всполохом рождалось озарение:
что долгое, то коротко. Что вечно – в изменении.
Что дальнее, то близкое, а улетает – верное.
Что верное, то чистое. Да будет так. Наверное…
Он еще молодой и зеленый,
Он не ведает счет годам.
Шевелюрою окрыленно
Так и тянется к небесам.
Будут годы сменять друг друга,
Ветви вширь, корни вглубь – окреп.
Глядь – а ствол обвивает мудрость,
Как из сказки златая цепь.
Но как только вином апреля
Закипает весенний сок,
Он, по-юному зеленея,
Снова к небу стремит листок.
Утро юное коврами стелет тени тут и там,
И медовыми руками гладит солнце по плечам.
Тени стаей птиц прохладных тянут серые крыла,
я особую отраду в понимании нашла,
Так устроено в мире: мы платим за всё,
получаем сполна в отведённые сроки:
если сеяли ветер – буран прорастёт.
Мы хотим, не хотим – получаем уроки.
Мне неймётся весной, капля крови Дианы
колобродит внутри.
Манит мир травяной, глухоманно-дурманный,
а по жилам искрит
жизни сладостный ток, и уже не до прозы –
вдохновенья озноб…
Отражает зрачок струи веток берёзы,
о, мгновение, стоп!
Ирис – томный изгиб с каплей-зеркалом мира…
Одуванчика взрыв…
Зачарованность лип… В чашке вишенной – миро,
и на кружеве ив…
Наблюдая, хмельна. Мановение ока –
словно опциия save:
сосен тёплая хна… над зелёным барокко –
сизо-облачный шлейф…
Очаруют осин балериновы станы,
с ними – в круг наравне.
Как горячий рубин – капля крови Дианы
бродит в мае во мне.
И ни лука, ни стрел в той охоте не надо,
все живут и растут.
Я ловлю на прицел изумлённого взгляда
уникальность минут.
Развиднелось… вороная темь
уступила таинству рассвета…
Небеса, как клумбы хризантем –
в розово-лиловое одеты.
Растворяет в чуткой тишине
отголоски сновидений город…
В эту рань с собой наедине
ожидаю встречи: скоро, скоро …
Кистью, наполненной талою влагой,
Тихо скользнул живописец-апрель,
Каплей в оттенок усталой бумаги
Полупрозрачною зеленью – хмель.
то ли звук… то ли цвет
то ли тень, то ли свет
или явь, или сон
кисея… полутон
два в одно… синь и беж
то – окно или брешь
тут волна, точно бровь
тут сполна старь и новь
ныне -бург, было -град
то ли сюр, то ли свят
Петергоф… Эрмитаж…
медный Пётр и Пассаж…
то ли крест, то ли мост
то ли вест, то ли ост
“до” иль – “от”? или меж?
и оплот, и рубеж.
Уходила в больное Вчера,
в незабытый ивняк.
Потеряла часа полтора,
не заметила, как.
Я тревогой карабкалась ввысь
в послезавтрашний Вдруг,
а минуты неслись и неслись,
взяв меня на испуг.
Мне неймётся весной,
капля крови Дианы
колобродит внутри.
Манит мир травяной
изумрудно-дурманный,
а по жилам искрит
жизни сладостный ток,
и уже не до прозы.
Наблюдаю взахлёб
лепестка завиток,
очертанья рогоза…
о, мгновение, стоп!
Мне без лука и стрел
достаётся награда –
небывалого зов,
как поймаю в прицел
изумлённого взгляда
уникальную новь.
А клена нет. Есть ствол и лист зеленый,
Вернее – много листьев. Есть кора,
а в почве корни. Нет, по сути, клена.
Что значит- клен? Словесная игра.
А человек? Он – тело или разум,
Дурман желаний ли, душевный свет,
Молекулярно-атомные пазлы?
Что – человек? А человека нет.
Что упало с небес? Слёзы Лады ли, Карны,
свет улыбок и глаз, травный шелест лугов?
Что упало с небес? Звон аккордов гитарных,
шёпот чьей-то молитвы и чья-то любовь.
Нам остаётся только падать
Никита Зонов
У нас, с рождения СОЛёных,
и СОЛнца – общие затеи,
мы по космическим законам
не падаем, но – тяготеем.
Авторский перевод стихов Я.Купала
От прадедов спокон веков
Дано, что не растратили –
Наследство мне, как отчий кров,
Как зов и ласка матери.
О нем мне сказки говорят,
Ручей звенит в проталине,
И шепчут ветры сентября,
И дуб скрипит опаленный.