Цветочное акро
Лилия
Лиру – подругу поэта, задумали боги.
Искры творенья летели с перстов всемогущих.
Линии образа лиры узрели у тоги
И у цветка, белоснежно цветущего в кущах.
Ярко богам подсказавшего истинность слога.
Я не пас
Нет, я не пас и всё ещё ползу
по тёмному, построчно, словно титры.
Я в слёзную впаяла железу
упрямый вызов вечному арбитру.
Тридесятое царство
Тридесятое царство за мной по пятам,
после жизни как раз в аккурат,
мне под стать – и не рай, и не ад,
мир черёмух, лучей и сонат –
то ли дом, то ли класс, то ли храм.
Дорога
Даль за далью – поле, поле, поле
да чертой тумана – горизонт.
Кружит ширь – наследное приволье,
перед взором любящих разгон.
Раз яблоко, два яблоко
Если у вас есть идея
и у меня есть идея
и мы обмениваемся этими идеями,
то у каждого будет по две идеи.
Б.Шоу
Яблоко моё
лакомое,
есть одной – житьё
муторное…
Радовалась ли,
плакала ли,
ладила ли смысл,
путала ли –
Родился мужчиной
Родился мужчиной он. Здесь и теперь, к сожалению.
Эй ты, наверху, время выдумать лучше не мог?
Каких только миссий не знали мужчин поколения,
Узлов перепутий, немыслимо трудных дорог!
Хокку летом
Омут пиона
бросить пчела не спешит.
Сласть опьяняет.
***
Лунною ночью
шорох червя в каштане
стал тишиной.
Шумел камыш
Шумел камыш в туманной дрёме,
и сонно щурились дома
на солнце в облачном проёме.
Истаивала полутьма,
а свыше наводили резкость
на штору в заспанном окне,
прозрачный луч рыбачьей лески,
осколок стёклышка на дне.
На мне
остановились вышним взглядом,
вселили благостную тишь.
Приметой истинного лада
шумел камыш.
Будить ли спящую собаку?
Спит “собака” где-то рядом,
А на лбу её печать:
Не для слуха. Не для взгляда.
То, чего не время знать.
Сон глубок. В ушах беруши.
Кто-то свыше мне, любя:
Это знание разрушит
Гармоничную тебя.
Ты воспой
Ты воспой, ты воспой,
в саду, соловейка…
Я бы рад тебе воспевати,
Ох, мово голоса не стало…
Русская народная песня
– Иль нелюбый тебе отчий сад, соловей?
Не тениста ли сень, или цвет не душист?
Или грезишь о крае, родного милей,
где вольнее звучит переливчатый свист?
… Паутинная тишь на ветвях, как дурман,
и сквозит пустота меж рядами дерев.
Май не май без твоих родниковых осанн,
сад не сад, где не славят зарю нараспев.
Отец
Русскому поэту
Он родился в российских снегах,
Средь полей, где хлеба да чабрец,
Песня жаворонка в небесах.
Сын глубокой России, отец.
Он учился труду и добру
У родных бескорыстных сердец.
И стихами мечтать поутру
У черемух учился отец.
Читать далее
Чернозёмный сонет
Забросил землю век в дурманный сон,
забвением-быльём опутал крепко.
Несут ветра полей сиротский стон
да запах мёда с одичавших веток…
Осенние позывные
И вновь сентябрь штампует под копирку
Пейзажи в гамме золотого цвета.
Дожди на лужах, как осенний циркуль,
Число попыток скупо чертят лету.
Будет
Мама-чайник:
-Хрупкая, чистая, – звончатый голос,
не улетела бы, не раскололась!
Острых углов-то хватает вокруг!
Дочка-чашка:
– Мама, к чему закипать без причины?
Видно, и в чайниках водятся джинны!
Всё поучают: держись середины,
бойся ударов и варварских рук,
не дребезжи, не катись по наклонной…
Мама:
– Что же ты хочешь?
Дочка:
– Тайфуна! Циклона!
Чтобы кружились во мне, без шаблона,
ноты корицы, вина и лимона –
море огня, утончённая страсть!
Мама:
– Будет. Окатят горячие волны,
с привкусом ветра, восторгами молний,
мне – изначально бы чистым наполнить
и отпустить. Что поделаешь – мать.
Белка, просто белка…)