Вырос город

Задавило, как гнильём-буреломом,
ни вздохнуть тебе, ни охнуть - прижало.
Не по-божески в раю чернозёмном 
жить холопом без протеста и жалоб.
Всё им мало!

Не плясун Степан под дудки чужие!
На подмогу нам, Анюта, потёмки.
От кабального ярма, от межи я
умыкнул тебя клубочком в котомке,



и позёмки
молоком вослед плеснули, скрывая
торопливые следы, точки-строчки.
Приласкала нас чащоба лесная,
опьянели, будто вешние почки,
одиночки...
 
По чащобам, по путям потаённым
поразвеялись сомнения-тучи.
Улыбнулось голубым и зелёным
прибережье у речушки певучей,

а на круче
вознеслись, как песни, липы да сосны.
Наше место. Чуешь, нежит и холит?
Катастрофы да лета високосны
одолеем, раз крылаты на воле.  

Хилы что ли,

или разумом с тобой обеднели?
Или руки для трудов неуклюжи?
Прорастёт ветвистым древом отселе
новый род неугомонных и дюжих.

Солнце кружит –
знай, налаживай покосы и борти,
режь ломтями целину под посевы.
Вот прожить бы, борозды не испортив,
не запутаться, где право и лево.  

От запева
от того сейчас поют, ветру вторят.
От степанова ростка вырос город.