Цветы от ветерана
Мы выступали последним номером. Зрительный зал, наискосок пронизанный солнцем, был полон запахом сирени и весенней радостью. Как, наверно, тогда…
Зрители первых рядов утомлённо сияли, позванивали орденами и медалями и ярко алели подаренными гвоздиками. На задних рядах — белоснежно-капроновый разлив бантов школоты, похожий на цветущий вишенник.
В школе шёл концерт для ветеранов войны.
Мы вышли на сцену в образе фронтовых артисток. Я с четырмя подружками — все в воланах бабушкиных «крепдышиновых» платьев, с бантиками в косичках и в туфлях с белыми носками. Одеваясь для выступления, мы хихикали, потешаясь над простоватыми, без макияжа лицами друг друга и фасонами непомерно длинных, ниже колен, платьев.
Начали выступать. На первых тактах «Эх, дороги…» я посмотрела в зал, ожидая увидеть грусть и слёзы воспоминаний у легендарных зрителей в первых рядах.
Они улыбались! Светлели лицами, оживлённо переговаривались.
Мы читали стихи, привычно перестраивались, пели про огонёк, про синий платочек. Я выводила «И между строоочек синий платооочек…», когда увидела, как старик в сером старинном костюме, прихрамывая и звеня медалями, тяжело поднимается по ступенькам на сцену. Он подошел к поющей рядом Кате и подарил ей свои гвоздики, повернулся ко мне, протянул цветы. Продолжая петь, я видела его сияющее лицо, ласковые глаза, он улыбнулся с молодой задоринкой и … галантно поцеловал мне руку. Зал полыхнул аплодисментами. Я смутилась, подхватила милого кавалера под руку, помогла спуститься в зал: «за ниих, родных, желанных, любимых такиих…»
Мы пели. Они один за другим поднимались на сцену к нам, дарили цветы, пожимали руки, обнимали… Седая как лунь женщина с химическими кудряшками взяла меня за щёки, расцеловала и шепнула: «Я такая же была».
Мы пели и никак не получалось не улыбаться.
Когда запели финальную «Весна 45-го года…», в первых рядах не было ни одной гвоздики. Мы распевали «Поооомнит Вена, помнят Альпы и Дунаааай….» и размахивали в такт песне алыми букетами. Наверно, как тогда… когда девушки встречали победителей. Молодых, выживших, с огоньками глазах.
В тот момент я поняла, как это круто — радовать других. Ещё почувствовала, что мне передали что-то очень ценное.
Потом, через несколько лет, осваивая педагогику, однажды 9 мая вспомнила тот концерт и поняла важное.
Патриотизм юных растёт не на скорби и боли, это будет озлобленный и мстительный патриотизм. Он растёт на жизнелюбии. На единстве молодых душ поколений. На потребности делать что-то на радость другим. На деятельной доброте друг к другу. На повторении их — в нас… На спетой простой песне, закалённой в огне войны. На красной гвоздике, подаренной мне седым мужчиной с молодой задоринкой в глазах.