Позиция

Донкихотка

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку “как будто”
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку “как будто”
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Тик да так

Тик да так.
Шаг да шаг, тяжелей рюкзак.
Но в апреле звенит ивняк –
так и тянет уплыть, истая –
воспарить лепестками мая,
меж черёмух шнырять шмелём,
гладить липы медовым бликом,
разрумянить июнь клубникой,
пить минуты горячим ртом –
самый смак.
 
Тик да так.
Кап да кап по берёзе сок
или это в часах песок –
вон, натикало полбархана.
Знамо дело, не только манна.
Не удержишь его в горсти,
уступая себя трясине...
Но лечу от земли до сини –
из потребы расти, расти
по пути.

Здесь и сейчас

Ты говоришь, что все уже написано
Об осени, дождях и листопаде,
Что эта рябь на сизых лужах – истина,
И этот всплеск иронии во взгляде,

Жемчужный свет с полынными оттенками –
Обычная банальнейшая серость,
И наша жизнь с туда-сюда ступеньками
По сути – вечно действующий ксерокс.

Но я с долготерпением поэта
Точу по капле камень вновь и вновь.
Уже давно воспета осень – Эта?
Кто описать успел моЮ любовь?

Да, миллионы раз уже смеркалось,
Рождая поэтическую вязь.
Но каждый раз то было – “уникальность
Из уникального, вот здесь и вот сейчас”.

Всё сущее не безнадёжно плоско.
Во всём есть свой оттенок и нюанс –
И в этих золотых с берёз обносках,
И в строках, что в который первый раз.

Уберегли бы

Уберегли бы. Если бы батя после Афгана не съехал с катушек.
Уберегли бы, если бы в хате, не в съёмном бараке, грели бы душу.

Если бы ласкова мама бывала по возвращении с третьей работы,
Если бы в фильмах ножом не играли так, что “геройствовать” было охота.

Уберегли бы, когда обучаясь, были душою ребята согреты.
Иммунитет бы от лжи получали в поисках правды в сетях Интернета.

Не пропитались угрюмою злобой, светлые бы отыскали дороги.
Уберегли бы, умея особо юные души беречь педагоги.

Уберегли бы, когда научили видеть в любви смыслы и благодать.
Чтобы завалы завистливой гнили не вызывали желанье стрелять.

И не пришлось бы молить за невинных – в мареве слёзном светлые нимбы…
Жизней и стен не дымились руины, уберегли бы. Уберегли бы?

В полёт

Не хочу мытариться по миру,
Говоря, что смысла жизни нет.
Я хочу, настраивая лиру,
Не таить в себе душевный свет.

Не хочу бессрочного изгнанья
В собственное эго на замке.
Я хочу гармонии звучанья
И тепла, что от руки к руке.

Знаю, так заложено от века:
Чтобы получился в жизни толк,
Свет от человека к человеку
Поважней, чем в нас живущий волк.

Не хочу ползти к земле поближе
В миг, когда поддержки кто-то ждет.
На лучи добра нас свыше нижут,
Чтобы мы отправились в полёт.

Я на светлой стороне

Я на светлой стороне.
Как дышу, слагаю строки,
Проживаю те уроки,
Что даются свыше мне.

Все, запавшее извне,
Пропускаю через душу.
Создавая, не разрушу.
Я – на светлой стороне.

Разум с верой заодно.
Мысли чередой отправлю,
Свет от Яви и до Прави 
В них, как главное звено.

Разум заодно с былым.
Родниками – речь родная.
Приоткрылась кладовая
Да со смыслом вековым.

Разум с кровью заодно –
Генов родовая память
Льётся в жизненное пламя,
Как багряное вино.

Я с душой наедине.
Я – она и есть, точнее.
Между терний путь виднее:
Я на светлой стороне.

Непонятная

Взгляды стылые чую кожей я –
Непохожая, непохожая.

Непривычная, не по ветру нос,
Не подстроилась – не допетрилось.

На досужий суд ваш – невнятна я,
Раздражающе непонятная.

Угождать бы вам, быть хитрей чуть-чуть.
Не виляется. Быть собой хочу.

А недобрых слов сброшу пятна я.
Бесит слабого – непонятное.

Живи сейчас

Мы каждый год стараемся итожить,
И друг на друга планы громоздим.
Хотим подняться, смочь и приумножить,
Взлетаем, развиваемся, спешим.

Вода под камень не течет лежачий,
Все так, но вот подумалось о чем:
Когда спешим, горбатимся-ишачим,
И суетимся – мы тогда живем?

Так, как душе мечтается и снится,
Проблемам, директивам вопреки,
Чтоб вкусно и взахлеб из той криницы,
Где забывают клетки и силки?

Чтобы Вчера не висло грузом лишним,
Чтоб Завтра не тревожило ничуть.
Живи минутой, что сочнее вишни,
Живи сейчас и здесь, ты просто будь!

Очарованье каждого мгновенья,
Звучанье яви или краски сна,
И нежности любимых дуновенье,
И каждый вздох, и каждый взгляд – до дна!

Живи Сейчас! В минутах, полных света.
Живи вот здесь, по полной проживи!
Пусть твой корабль плывет с попутным ветром
Под негасимым парусом любви!

Уж если

Экраны, мужчины… Сенсации, крики,
Призывы, конфликты, дубинки и флаги.
Фальшивых кумиров привычные лики,
Оружие, деньги, бумаги, бумаги…

Уж если кричать – то в атаку вздымаясь,
Да так, чтоб пошли без сомнения следом.
А коль воевать – то до мирного мая,
Да так, чтоб на долгие годы победа.

Уж если погоны – то с честью надеты,
Да так, чтоб чисты, чтобы непогрешимы.
Уж коли знамена – то с именем света,
Да так, чтоб с ясной душою за ними.

Уж если и драться, то за справедливость,
Да так, чтобы было потом неповадно.
Уж если сказать, то в глаза и правдиво,
Да так, чтоб ни капли сомнения в правде.

Уж если запомнить, то памятью светлой,
Да так, чтоб не гасло зажженное пламя,
Так, чтобы былое без тени наветов
Продолжилось бы не словами – делами.

Пусть сердце подстроится в такт метронома,
И кровная память – в строю на параде.
И прадед продолжен в тебе невесомо,
Теперь за тобой – защищать и уладить.

Кредо

Относясь с любовью к миру, лучше делаешь его,
Запускаешь этим силу вдохновенья своего.

И летят в пространство строки, и посажены цветы,
И исполнены уроки сотворенья красоты.

Нарисовано и спето, взращено, испечено –
С вдохновением поэта в мир запущено оно.

От добра в большом и малом – мыслей, действий и речей –
Мир сияет ясно-алым без потребности в мече.

Если в людях первым делом видеть лучшие черты –
Отыскать сначала белый, а не кляксы черноты,

И в душе поверить свету, как бы тёмной не была –
Станет новым шансом это на меже добра и зла.

Чутко, бережно, не сразу душ лучи соединить,
Соберёт людские пазлы золотая эта нить.

Если солнце – зреет семя, в небо взмоет веток новь.
Для меня настало время на добро и на любовь.

Отемнение

Я в полет – ветер рвет оперение,
Я светить – наползает затмение,
Я мечтаю – улыбочки скепсиса,
Расцветаю – мне зависти герпеса.

Только флаги над замком развесила –
На граните – отметины плесени,
Что питается светлыми соками,
И ползет, не пуская к высокому.

Улыбнусь ли я парусу алому –
Пальцем тронут висок: небывалое!
Убеждение связывать узами
Называют ненужными грузами.

Если двигаюсь интуитивно я –
Ярлыком получаю: наивная!
Принимаю лишь истинно верное –
В спину слышится: высокомерная!

У меня не проблемы со зрением:
Есть вокруг мастера отемнения,
Что с глазами живут обречёнными
И на белое скажут, что черное.

На границе меж светом и теменью
Совершают они отемнение
В серой зоне тоски и неверия,
Несмотря, что открыла все двери я.

Я оставлю те двери открытыми,
Но летаю своими орбитами.
Со своими сверяясь светилами,
Заряжаюсь душевными силами.

Люди – люди

Люди – люди, совсем не ангелы.
Их ломает, корежит жизнь,
кормит вкрадчивыми приманками
и пинает, что лишь держись.

Если ненависть ало затмит глаза,
ногти злобы в ладонь впились,
между против и за выбираю за,
ни к чему обличений хлыст.

В каждом – свет, пусть его нелегко найти.
Я со светом тем заодно.
Люди – люди, и значит, нам по пути
прорастать световым зерном.

Выжить

Когда беснуются стихии,
к живому намертво глухие,
находишь пядь земли под сенью
интуитивно для спасенья.
В ту пору нет желанья ближе,
чем просто выжить. Просто выжить.

Война… она стихия тоже,
бежит мурашками по коже.
Что толку в жалобах и стонах,
раз у войны свои законы?
Что может быть важней помимо
великой тяги быть живыми?

Живыми быть! По-человечьи.
Весна остуду солнцем лечит.
Не лечат хаянье и злоба
от боли смертного озноба.
Как залечить войны нарыв?
Себя живыми сохранив.

Потерялась

Потерялась девочка посреди войны.
Телефон вне доступа, пекло тишины.
…Горизонт ощерился тучами, гремит,
будто точит по сердцу дьявольский термит.

Потерялась девочка меж огнём и тьмой –
право или лево ли, свой или чужой?
Лживое, правдивое? Длинная деньга –
это померещились в зелени рога?

Потерялась девочка на своей земле –
это померещилось, что земля в петле?
Морочными клубами словеса-плащи…
Ты найдёшься, девочка. Ты ищи, ищи…