Путь то спусками, то зигзагами…
Вон цветут они, цвета солода,
как знамение бога Тагеса –
где увидишь их, близко золото.

Вроде, скромные. Нелогична я:
Угадаю клад, где обычное.

Возле портала в зиму растут цветы,
те, что умеют цвести из последних сил.
А над порталом небо – линялый лён.
Вьёт из ветров воронки у той черты,
в беге по кругу слетают и пыль и пыл.
Дальше – светлей, холоднее и – под уклон.

Там, за порталом в зиму, мазки белил
сдобрены блёстками, ломко хрусталь грустит.
Там по морщинам троп не идти – скользить,
иней забвения боли укрыл, увил.
Давний порез ледяною иглою шит,
кутает мороком сны колдовская нить.

Возле портала в зиму цветы растут.
Фокус-то, видно, в том, чтоб уметь цвести
алым, лазурным ли, если белым бело –
против недоли да мимо простуд-зануд.
Просто заначить свет у себя в горсти.
Проще простого: греешь – тогда тепло.

Мы смотрим на цветы сверху вниз.

Наклоняемся – уловить аромат, нюансы формы и цвета. Любуемся, но – сверху вниз.

Стоит только глянуть снизу вверх, всё преображается! Будто в другое измерение попадаешь.

Там всё живое раскрыто свету, тянется вверх. Небесный покров не бесстрастен, он светится лаской и защитой.

Там я – не венец природы, я – дитя, малая частица этого цветущего, зреющего, шелестящего, того, чем Земля разговаривает с небесами. Земля и мной обращается к выси, хочет мною что-то сказать мирозданию.

Я тянусь вверх, к свету, безошибочно выбирая направление.

Даже когда тучи думают, что одолели солнце, дожди вбивают науку падений, ветры учат кланяться.

Всё равно – снизу вверх.

Словно капельки радуг, июни
рассыпают плеяды петуний.
Многоточия в летнем сюжете –
излучаются, радуют, светят
и, сплетаясь венками ведуний,
напевают о вечном июням…

Светило сонное светило,
Склонялась скромная сирень,
Спросонок сакура сулила
Сквозную солнечную сень.

Струилась синяя стихия —
Сапфиров суетливый сонм.
Слагался стих солярным стилем —
С сознанием сплетая сон.

Соцветьям строк стелился свиток,
Собравши стратосферы свет.
Солисты соловьиной свиты
Слагали свистами сонет.

Посреди апрельского разгула
полыхнуло… алым полыхнуло!
То апрель в сияющей ливрее
нас, заледенелых, греет, греет…

                     ***

Очаг трещал, пылая ало,
он ярым жаром щеголял
в цвета рубина и коралла.

С вином изысканным бокал
не отставал, звенел бравадой:
«Я опьяняю наповал!»

Тюльпан промолвил: «Быть усладой,
согреть умею, не сгорев.
Мне опьянять – вина не надо»…

Эти цветы надежды были приятны глазу
и источали свежесть. Ставили стебли в вазу,

из родника заботы щедро цветы поили,
ждали цветы полёта, были надежды в силе,

Читать далее →

В печаль прохладного индиго
вмешать легонько жаркий алый,
перемешать цвета до мига
освобожденья от реала,
любуясь, как прекрасно ново
глазам является лиловый. Читать далее →

Одуванчиковое утро —
Свет, замешанный на меду.
Неохота – серьёзно, мудро —
Пританцовывая, иду.

Читать далее →

Жаркое алое с аквамарином,
Стужа и страсти. А посередине –
Неизъяснимый, нюансово-новый,
В фазе фантазии – дивный лиловый.

Читать далее →

Ирис цветет,
Не побоявшись напиться
Нежности с рук моих.

***
Изгибы лепестков
Напомнили твой стан
Я ирис не сорвал.

Школа, школа… Златые дни!
Параллели и парадоксы,
неизведанных тайн огни…
Мелом – истины. Морем – флоксы.

Читать далее →

Травяной живу фантасмагорией,
как в зелёном плаваю вине.
Голубыми звёздами цикория
это лето строит глазки мне…

Улыбнусь, свернув косичку бубликом.
Неба, трав и мыслей кавардак…
Мне сейчас воздушно и голубенько,
пью июль по капле… самый смак.

Похолодало…
Сыплет черёмуха цвет,
каплю за каплей.
Май лепестки от меня
сеет меж пальцев судьбы.

И вновь из таинства бутона
Под мой ошеломленный взгляд
Роскошный летний дар – пионы
свою историю творят.

Читать далее →