скажу своё фэ
прогибам-понтам

рождённым во Льве
они пополам

спою свою соль
а может и ре
но только не роль
в хозяйской игре

на вылет крыло
на волю строку
скажу своё сло
но только не ку

Шифровка даты

я и солнышко ходим парою
коло кружится — я за ним вослед
хороводят дни силой ярою
бесконечность-знак как до звёзд билет
львиный жезл увит вешней зеленью
кошке много раз жить назначено
кошке вновь и вновь сбыться велено
так творца перстом начудачено

Сижу я у судьбы на берегу
В раздумьях: а чего же я могу?
Грядущее в судьбине гуано —
Действительно предопределено?

Неужто вариантов никаких?
И не случаен этот глупый стих?
И кто-то сверху нитки подобрал
И кукольные руки привязал?

Но нету пут отважным лапам львиц,
Как нет управы на сердца цариц.
Сидеть на берегу? Но можно плыть
И гуано в прозрачных струях смыть.

Разве может жасмин не пахнуть?
Разве может орёл не летать?
Не умеет дельфин не плавать.
Не умею стихов не писать.

Где-то там, где душа наверно,
Зарождается строчко-нить.
Выбор есть? Остаётся верно
На бумагу её уложить.

Для кого? Для себя, возможно,
Чтоб гармонию обрести.
Ведь орёл не летать не может.
И не может жасмин не цвести.

Осенний день подносят на ладони
прохладного кленового листа.
Сегодня я отвязанно не та,
Что накануне… Утро полутОнит
сонату, что ещё не прожита…

Я – актриса. Сыграю покой…
Безмятежность… Умиротворение.
И взмахнувши эффектно рукой,
Укажу для тебя направление.

Читать далее →

Когда для нас царит на пьедестале
«моё» — желанье, вздох и чих,
то это значит, мы порастеряли
в потоке лет и бед себя самих.

Ты опускаешь занавес железный,
творишь спектакль, где сам себе кумир.
Ты — гвоздь программы, но зашторен мир,
надеяться на «браво» бесполезно.

Кренится вкось иллюзий пирамида,
где боль о ближнем вовсе не важна.
Мы блюдо жизни с соусом обиды
едим, так и не вырвавшись со дна.

Нет в мире совершенства
Антуан де Сент Экзюпери

Прошепчу: почаще снись,
Антуана звёздный свет,
где премудрый рыжий Лис
совершенства, скажет, нет,
а финал — не только приз.

Разрешу себе огрех
и уроки не на пять.
Без натаски на успех
и медали «Лучше всех»
легче кажется дышать.

И тогда на взлёт готов
по свои́м изгибам схем,
без дуэлей и фронтов,
без «сегодня ты никто,
повоюешь — станешь всем…»

Разожму-ка я кулак,
забывая о гран-при.
Знаю: любят просто так,
неохочую до драк,
в свете звёзд Экзюпери.

Хочу прожить чистовики
на полном вдохе,
чтоб пахли травами стихи
и ветром — щёки,

минуты с привкусом огня
и непокоя
испить, пока везёт меня
случайный поезд,

и ритм ловить за тактом такт,
слагая скерцо,
и удивленьем, как рюкзак,
наполнить сердце.

Не пропустить ни миг, ни блик,
начало слога.
Распахнут парус-чистовик,
моя дорога.

Угораздило ветром в ребро…
Отсылаю себя на зеро,

нараспашку всего полчаса,
белкой выпрыгну из колеса,

в никуда, где не слышен звездёж,
удостоенный плеска ладош.

Ветер в голову – шало кружи́т –
птицы, ветки-штрихи, этажи,

ореолами вечер лилов,
и уколово – зёрна стихов,

веток тремоло, сон хризантем –
беспроблемово, так – низачем,

бег сыр-бором по синей воде,
ветер – в голову, чтобы… нигде.

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку «как будто»
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку «как будто»
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Рассыпалось прошлое в колкое крошево,
горестный тлен.
Не жалея колен, я – в осколки:
вернуть бы, спасти!
Все пути Галатеи
от воли творца – стежки за иголкой,
сердца
вне его рассыпаются в прах,
отпечаток тоски на губах…

Вопреки этой тьме без просвета
придумала вето
стараниям сделать разбитое наше – целым.
Отрезвела.
Раз билось, накрыл дурман –
знать, оно изначально имело изъян.

Не хочу мытариться по миру,
Говоря, что смысла жизни нет.
Я хочу, настраивая лиру,
Не таить в себе душевный свет.

Не хочу бессрочного изгнанья
В собственное эго на замке.
Я хочу гармонии звучанья
И тепла, что от руки к руке.

Знаю, так заложено от века:
Чтобы получился в жизни толк,
Свет от человека к человеку
Поважней, чем в нас живущий волк.

Не хочу ползти к земле поближе
В миг, когда поддержки кто-то ждет.
На лучи добра нас свыше нижут,
Чтобы мы отправились в полёт.

Я на светлой стороне.
Как дышу, слагаю строки,
Проживаю те уроки,
Что даются свыше мне.

Все, запавшее извне,
Пропускаю через душу.
Создавая, не разрушу.
Я – на светлой стороне.

Разум с верой заодно.
Мысли чередой отправлю,
Свет от Яви и до Прави 
В них, как главное звено.

Разум заодно с былым.
Родниками – речь родная.
Приоткрылась кладовая
Да со смыслом вековым.

Разум с кровью заодно –
Генов родовая память
Льётся в жизненное пламя,
Как багряное вино.

Я с душой наедине.
Я – она и есть, точнее.
Между терний путь виднее:
Я на светлой стороне.

Взгляды стылые чую кожей я —
Непохожая, непохожая.

Непривычная, не по ветру нос,
Не подстроилась — не допетрилось.

На досужий суд ваш — невнятна я,
Раздражающе непонятная.

Угождать бы вам, быть хитрей чуть-чуть.
Не виляется. Быть собой хочу.

А недобрых слов сброшу пятна я.
Бесит слабого — непонятное.