На мёртвой ветке
чернеет ворон.
Осенний вечер.
Басё, перевод К.Бальмонта

Чёрный ворон на ветке, хайдзин Басё
лишь на миг отразились в глазах друг друга.
Птица грелась, когда накрывала вьюга,
вспоминая живинку раскосых глаз…
а поэт сотворил несравненный хайку.
Над Куинджи когда-то кружила чайка
точкой вечности… всё отражает всё.

От ветров молодых в парусах Арго
наполнялся мечтой грот-мунсель Веспуччи.
Болью слёз Ярославны темнели тучи,
что тоской поливают вокруг сейчас.
Скрипы снега и нега кленовой скрипки,
в толчее незнакомых зерно улыбки –
отклик, отблеск, оттенок, печать всего.

Ждём и маемся. Всё отражает нас.

Ноябрь. Природа притихла, затаилась… задрёмывает. Её легкий сон не нарушает ни унылый перестук дождя, ни назойливость холодного ветра. Утихло карнавальное кружение листопада. Ти-ши-нааа… Земля смотрит в небо светло-карими глазами высохших листьев и ждёт снега… Может быть, это случится уже завтра?

Читать далее →

Французский сонет

В вершинах сосен – отголоски лета,
Тропинка мокнет строчкой дневника,
И сладостная русская тоска
Оплачена берёзовой монетой.

А мне напомнят юные рябины
Взрывным vibrato* рыжих шевелюр,
Как май, и желторот, и белокур
Вздымает изумрудные пучины!

Октябрь, твои туманы и печали
С весенней негой разнятся едва ли
Пронизительным сantа́bile** сердец.

Не затеряюсь на свинцовом фоне,
Когда внутри так зелено трезвонит
Настроенный на радость бубенец.

Неужели это – да согреется?
Брызнет снова молодыми соками?
В пепел перемелется, развеется,
Отгорев надеждами и строками?

Неужели сброшенное золото
Возродится зеленью и свежестью?
Неужели эти иглы холода,
Обернутся лепестками нежности?

Неужели не завяжут путами
Радость крыльев навсегда метели?
Солнечными теплыми маршрутами
Мы еще походим, неужели?

Отойдет, оттает, развернётся
Всё, приговорённое зимой.
Средство есть волшебное у солнца –
Просто ласка – теплою рукой.

31 октября у славян считалось окончанием осени и началом зимы. Говорят, что в ночь между осенью и зимой наши предки проводили Велесову ночь – тихий, таинственный праздник, время перехода от света к долгой тьме.

Читать далее →

Акростих

Отжелтело, отлеталось, отгорело,
Караванами по небу унеслось,
Тишину с утра припорошило белым,
Янтари спугнув с заплаканных берез.
Бережёное тепло поманит негой
Ритуала чая накануне снега.
Ь

На исходе октябрь, предвкушенье снегов,
К серым тучам дымком улетает листва.
Улеглась в дальний ящик былая любовь,
Не преследует боль, и не ранят слова.

Читать далее →

Осенний день подносят на ладони
прохладного кленового листа.
Сегодня я отвязанно не та,
Что накануне… Утро полутОнит
сонату, что ещё не прожита…

Давай отправимся в плаванье,
По осени уплывём.
Душевное, доброе, славное
Окутает нас теплом.

И даже с приходом серости
Отыщем в душе цветы.
Давай уплывём по нежности,
Под парусом из мечты…

Кааааалинка, калинка, калинка моя…)

Почему – калина? Оттого, что жарко алая в лучах золотой осени? Калить, раскалённый, калёный… В старину гроздья калины в красном углу вешали. Может, потому он и красным назывался?

А ещё былинный Калинов мост. Почему – калинов? Тоже, наверно, от слова “раскалённый. Через мифическую реку Смородину перекинут, из царства живых в царство мёртвых…
Калина лечебная. Кровь останавливает, кашель останавливает. До сих пор помню вкус детства – калина с мёдом от кашля.

Калина красная, калина вызрела… Девичья, женская тема. Калина – в белых весенних цветах, гибкая на ветру, яркая красная среди осенней прохлады. И горькая, и сладкая. И простая, и роскошная. Русская.

Рябина, черемуха, осина, барбарис, бересклет, бузина, гортензия, калина, скумпия, лещина – обожают бордовое)

Осенью, с наступлением прохлады они протестуют – согреваются сами и радуют других всеми оттенками бордового и фиолетового. Химики и биологи скажут, что причиной тому антоциан, окрашивающий листья для их защиты от переохлаждения.

Но мы-то с вами знаем, что деревья те ещё кокетки. Любят наряжаться на фоне золотой осени))

Лист… Лист… Лист… Лист…
Полёт печали.
То вверх, то вниз,
То по спирали…

Осень влетает в комнату студёным ветерком из приоткрытого окна.

Золотыми пальцами касается клавиш…

Наполняет мир чайковской осенней песнью.

Золотые пальцы осени мерцают отблеском сизокрылого неба и слегка потрескивают – заряжены вдохновением увядания.

Осень щедра – вот так, на золотой ладони преподнести в дар Иное. Иное зрение, иной слух, иное понимание сущего.

не стану стенать поэтично
бичуя приход увядания,

сетовать, ночь холодна,
на диване

истомно поллитра цедить…
омыт жаркий мир правомерной прохладой
палитра полна и размашиста кисть –
вселенского лада отведаю соль
и сладость оттенков и вкусов
круги
разомкну и потешу себя
замедляя шаги…

Возле портала в зиму растут цветы,
те, что умеют цвести из последних сил.
А над порталом небо – линялый лён.
Вьёт из ветров воронки у той черты,
в беге по кругу слетают и пыль и пыл.
Дальше – светлей, холоднее и – под уклон.

Там, за порталом в зиму, мазки белил
сдобрены блёстками, ломко хрусталь грустит.
Там по морщинам троп не идти – скользить,
иней забвения боли укрыл, увил.
Давний порез ледяною иглою шит,
кутает мороком сны колдовская нить.

Возле портала в зиму цветы растут.
Фокус-то, видно, в том, чтоб уметь цвести
алым, лазурным ли, если белым бело –
против недоли да мимо простуд-зануд.
Просто заначить свет у себя в горсти.
Проще простого: греешь – тогда тепло.