Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским…
Марина Цветаева

В Храме Августа солнечный свет —
высшей пробы червонное золото —
грациозный вершит пируэт
на пороге осеннего холода.

Привкус свежести теплых ветров
растворился в прозрачности далей,
преломляются строки стихов
в многогранном зеленом кристалле.

В Храме Августа, как на парад —
гладиолусы и георгины,
и возносит в ночи звездопад
до заоблачной личной вершины.

Время медленно мёдом течёт,
облака не спешат на плаву,
и вершится для лета отсчет
стуком яблок, упавших в траву,

Виноградная пёстрая сень,
блюдце пенок от варки варенья,
и задумчиво-лакомый день
моего в этот мир появленья.

Август, будем еще на балу,
говоря между львицами нами!
Причащаюсь к добру и теплу
я в твоем заповеданном храме.

Чтоб реальность суровых вещей
мне искать не мешала ответы,
потому что так много в душе
твоего золотистого света.

Зе́лен липень, лета маковка —
чудотворный, точно Леля сон!
Лей колосьям яро злато, как
заповеданное Велесом!

У снопов вихры янтарные,
рожаницей рожь повызрела —
вволю велесова дара ей
под венцом у лета издревле.

Читать далее →

Травяной живу фантасмагорией,
как в зелёном плаваю вине.
Голубыми звёздами цикория
это лето строит глазки мне…

Улыбнусь, свернув косичку бубликом.
Неба, трав и мыслей кавардак…
Мне сейчас воздушно и голубенько,
пью июль по капле… самый смак.

Как я люблю летний дождь!

Когда упитанная сизая туча зависает над улицей, когда на сухой нагретый асфальт и тучную июльскую зелень падают первые капли, не испытываю ни малейшего желания спрятаться. Капли легко и шустро, все чаще и чаще устремляются к земле, насквозь просвеченные краешком солнца. Кажется, что трава и деревья радостно простирают к небу зелёные руки: они так ждали этой благодати, они рады!

И я рада тоже. Наверно, как истинная дщерь Земли, я так до конца и не вышла из мирового Океана, любя воду, влагу, реки, дожди… Меня охватывает восторг, когда звуки города заглушает шум воды, низвергающейся с неба, когда струи дождя стекают по голубому куполу зонта, когда порывы ветра, пахнущие речкой и травой, холодят мокрые щёки… Отважно складываю зонт. Капли радостно барабанят по макушке, по загорелым плечам, текут по лицу, щекотно пробираются по горячей спине под сарафан. На улицах рождаются теплые ручейки, ручьи и водопады. Чисто вымытый асфальт отливает синевой. Шлёпаю босоножками по этому водному миру, ощущая пальцами ног прохладу и ласку дождевой воды…

А вдали уже нежно голубеет клочок чистого неба, жаркие прутики солнечного света пробиваются сквозь туманную сетку дождя. Какими же яркими и сочными кажутся тогда цвета – синих и золотых куполов храмов на фоне тёмного неба, изумрудных липовых крон, сиреневых и розовых гроздьев петуний в уличных вазах, аромат которых тревожно дурманит голову…

О Прекрасный Летний Дождь! Я признаюсь тебе в любви) Спасибо за урок Истинной Радости!

На мотив песни Тухманова «Эти глаза напротив»

Полная чаша лета – плещет хмельной настой.
Песня пока не спета, пой её, август, пой!
Мёдом стекают, бронзой дни и часы звенят,
и ничего не поздно, и не спешит закат.

Так далеко до вьюг
яблочный спелый стук
и золотая та
полная чаша лета.
Выпьем неистово
лета игристого,
звёзды качают ветра.
Ярыми, шалыми
живы Стожарами,
зимам ещё не пора.

Полная чаша лета – в зеркале высь ясна,
Полная чаша света – и не достать до дна.
И темнота – отрадой, и одиссеи-сны,
и мановенья взглядов жаром ещё полны.

И далеко до вьюг
яблочный спелый стук
и золотая та
полная чаша лета.
Выпьем неистово
лета игристого,
звёзды качают ветра.
Ярыми, шалыми
живы Стожарами,
зимам ещё не пора!

Так далеко до вьюг
яблочный спелый стук
и золотая та
полная чаша лета.
Выпьем неистово
лета игристого,
звёзды качают ветра.
Ярыми, шалыми
живы Стожарами,
зимам ещё не пора.

Тень уходящего лета,
плечи загаром одеты
с бледной полоской на коже.
Бронзоволицый, погожий,
пахнет в саду амаретто
день уходящего лета.

В озере там, где помельче,
солнце нежаркое плещет.
В травах медового цвета –
тень уходящего лета.
Нежась в корзинах и вазах,
лето уходит не сразу.
Дремлют на смуглых коленях
тёплые летние тени…

Свежо и весело,
и зной медово-лёгок,
диезы ветра в липовых чертогах
зовут помчаться босоного
вприпрыжку до щекотки муравы
по вспышкам солнечных монет,
в охотку
надкусить щавельный лист,
в терцет
вселить дурман жасмина
и тополиные пушинки
в лучах полутонов опала…
Всё – начало,
всё – начало…

Я рождаюсь утром новая,
Незнакомая такая.
Вот сегодня я кленовая,
Травяная и речная.

А назавтра утро томное.
В сером облачном миноре
Закрываюсь, как зонтом я,
Таю в непогодном флёре.

Иль задумчиво-кофейная,
Или ароматно-чайная,
Озабоченно-семейная
Иль необъяснимо тайная.

Это, впрочем, дело личное,
Встать с утра какою ножкой.
Знаю точно, что не лишнее —
так и сяк, тянуться кошкой.

Словно капельки радуг, июни
рассыпают плеяды петуний.
Многоточия в летнем сюжете –
излучаются, радуют, светят
и, сплетаясь венками ведуний,
напевают о вечном июням…

Мы начинали песню в унисон. Синхронно брали дыхание и негромко выпевали:
«Месяц спрятался за рощу,
спят речные берега…»
Берега выплывали из песни, тянулись разнотравьем всех оттенков зелёного, белёсыми шлейфами утреннего тумана.
Казалось, на следующем вдохе вечерние речные запахи и на самом деле вливались прохладной свежестью, и мы, чутко прислушиваясь друг к другу, разводили голоса на три партии:
«Хороши инюньской ночью
сенокосные луга…»
И вот это «хо-о-роши», изумительно распадающееся на втором «о» на три тона, заставляло и нас, и зрителей внутренне замереть и открыться, как открываешься в ночи хору луговых звуков.
«В небе вспыхнула зарница» — звенела я первой партией и видела этот розовый всполох за тёмной излучиной реки.
«Над рекой туман поплыл…» — бархатно вторила Галя.
«И уж время расходиться…» — басила Аля, словно в глубину ныряла.
Мы слитно вздыхали и возвращались в унисон:
«И расстаться нету сил…»
Вчера прогуливались по лугу, вспомнилось. Не так давно и … давно это было, нам было по 18 лет…
Хорошо, что это было.

Спелым яблоком лето упало в траву,
Разметало туманы закатные,
Полинявшую в зной бирюзу-синеву
Залатало дождями-заплатами.

До прозрачности светлой очищена даль,
В ней зеленое смешано с золотом.
И остывшими ветрами веет печаль,
И рябина на нитку наколота.

Астры, в небо нацелив антенн лепестки,
Чутко ловят гармонии звёздные
Гладиолусы подняли зной на штыки
словно стрелки сигналят, что поздно, и

По пустынному пляжу – цепочка следов,
Георгины как вспышки бордовые…
Благодать остающихся летних часов
Растекается каплей медовою.

Вы замечали или нет,
какое лето на просвет?

Янтарно плавится закат,
зелёным золотом горят,

насквозь просвечены, листы,
медовой негой налиты.

Поплыву по солнечной тропинке,
на ресницах брызги зелены́.
Искры счастья где-то в серединке,
будто жеребята-стригуны.

А волна мне ворожит по коже,
пробуждая сладостное ах…
Я и лето сделались похожи,
те же конопушки на щеках.

Желтый зной стекает каплями
и струится ярым маревом,
виснет под полями шляпными
пеклом саун и солярием.

А в витринах – отражение:
подкопчённая сардинка я.
Ворожу судьбу блаженнее:
стану я… прозрачной льдинкою!

Вот плыву я вся холодная,
пузырьки вокруг щекотные,
минеральная природная
гладит волнами дремотными…

…исхожу прохладной негою…
Ах…и снова в прежней фазе я,
вот и дом, дошла по пеклу я,
как бы, если не фантазия?