Богатство лет давно приняв как данность,
Она пошутит: «Антиквариат!»
Мол, я борозд не портила зазря,
И есть ещё в пороховницах пряность.
По выходным запотчует внучат,
таблетку принимая втихаря,
и в зеркале со вздохом встретит взгляд
до лунности седого декабря.

Был взгляд. Один. Чего же боле?
И мир взорвался! То ли,
обретая сам себя, свернулся
по-кошачьи — совершенно-томно.

(…)

Театром грезят третий день Афины
И как крате́р самосского вина,
Наполнен театрóн смешеньем дивным
Мечты и лицедейства дотемна.

(…)

На заре новый день толкает меня мягкими лапками через заросший снами плед.
Ощущаю толчки пружиной отогретого тела и отзываюсь на полный вздох
И неспешно с кофейной чашкой разделяю раздумия, стаккато лестничных шагов,
Зажигаю сигналы гаммой розовато-лилового – на плечи, ногти и лицо.

(…)

Тридесятое царство за мной по пятам,
после жизни как раз в аккурат,
мне под стать — и не рай, и не ад,
мир черёмух, лучей и сонат –
то ли дом, то ли класс, то ли храм.

(…)

Будущее будет.
Прошлое прошло.
Лишь сегодня люди,
И от них светло.

В солнечных сплетеньях
импульсами — новь,
пляски светотени,
и любовь, любовь.

(…)

Уходила в больное Вчера,
в незабытый ивняк.
Потеряла часа полтора,
не заметила, как.

Я тревогой карабкалась ввысь
в послезавтрашний Вдруг,
а минуты неслись и неслись,
взяв меня на испуг.

(…)

Было – значит прошло, значит, и нет его.
Больно ли, хорошо – выросло там быльё.
Так уже не споёшь вдребезги спетого.
В мусор брошено то всё в кружевах бельё.

Легкой грусти пыльца стёрта, развеяна.
Контур нов у лица, вновь вокруг зелено.
В небе – крошево звёзд и луна брошена.
Прелесть прошлого в том, что оно – прошлое.

И дольше века длится день
Б.Пастернак

Брусвяным закатом укрыло Ильмень,
вздыхала волна, сединой убелённа,
натруженной бронзой лучился ячмень,
и ждали серпа прокалённые зёрна.

Застыл летописец, ловя тишину,
и взглядом повёл от костра до погоста,
прислушался, будто настроил струну,
и первое азъ начертал на берёсте.

(…)

Распахнут ветрам бело-розовый мир,
гудит горизонт обертонами грома.
Как строчкой, весну прошивает пунктир:
трассирует в прошлое стук метронома.

(…)

Оно утекает сквозь плотные пробки,
тягучими каплями стынет в метро,
песочно струится в обыденном трёпе
и в Сити гудит, выдувая нутро.

(…)

Первое
Ну что ж, начнём? Какая тишина!..
Как всё в округе первозданно ново!..
Ушедший год мы выпили до дна,
коктейльной льдинкой прошлые оковы
растаяли… своё забрав сполна.

(…)