Долго-долго снежно-снежно… Сонно-сонный мир меня
Релаксирует на нежном в тёплых всполохах огня.
Мимо-мимо звоны-звоны, время мерно сыплет дни:
Файлы, фабулы, фасоны, иероглифы лыжни.
Сольно-вольно, вольно-дольно
Ляжет-вяжет строчку нить.
Сине, точечно-игольно. Нужно зиму пережить.

Стих — цепочка слов, цепляющихся окончаниями друг за друга

… феВраль обманный, манко охмури
рифмуй «уйти» и «тишь» и шли лучи
учи иному… омму…убери
рисунок окон … кокон? Ок. Ключи?…

С нова пятьдесят оттенков белого
О кнами остылыми усталыми
Г ород видит. Вот бы в колыбель его,
Р озово укутать покрывалами,
Е жедневно пить чаи с лимонами,
В есело рабзудоражить лыжами,
А лыми закатными коронами!
Й одово-коричневыми, рыжими
Т ешить очагами. Тёпел взор его,
Е сли пятьдесят оттенков доброго
С отворить всему заледенелому,
Ь — и смягчить сурово-стыло-белое.

Иве — гнуться в объятиях ветра.
Ветру — выплакать в кронах тревогу.
Щёки — лисьему капору «ретро»,
ветке ивы и ветру немного.

Небу — розово-сине-лиловый.
Лилий кружево — зябнущим окнам.
Окна — блики глазеющим совам.
Софы — мыслящим зимне софоклам.

Фокус в том, что снежинка — реснице.
Снится нитка следов — к новой встрече.
Встреча — взглядам, ладоням и лицам:
пицца, чашки глинтвейна и свечи…

Вечер — капельке этого века.
Веки — чтобы огнём не палило.
Пальцам в стужу — плечо человека,
ветка ивы, перо и чернила.

Акростих

Отжелтело, отлеталось, отгорело,
Караванами по небу унеслось,
Тишину с утра припорошило белым,
Янтари спугнув с заплаканных берез.
Бережёное тепло поманит негой
Ритуала чая накануне снега.
Ь

Г ордая? О, да… Стремится к выси,
О гненно и снежно холодна,
Р озово-лиловый грим актрисы,
Т репетна, как лунная струна…
Е ле слышным светлым ароматом
Н ежно одурманит, опьянит,
З ачарует, увлечёт к сонатам,
И ллюзорным снам голубоватым,
Я рким грёзам призрачных орбит…

Лилия

Лиру – подругу поэта, задумали боги.
Искры творенья летели с перстов всемогущих.
Линии образа лиры узрели у тоги
И у цветка, белоснежно цветущего в кущах.
Ярко богам подсказавшего истинность слога.

(…)

Просыпаюсь… Вспоминаю. Улыбаюсь. Потягиваюсь.
Улыбаюсь. Задумываюсь… Думаю. Вспоминаю. Грущу. Грущу.
Анализирую. Грущу. Вздыхаю.

(…)

Скриншот одного мгновения

С нег Сыпуче Секунды Стелет…
С ны Сливаются С Синевой…

К ошка Код Колыбельный Клеит…
К рыши, Крытые Красотой…

Р астянувшись Раскосой Рысью,
Р елаксируя, Рушит Ритм,

И изгибы Исконных Истин
И сточают Истомно Инь.

Н астроение… Наваждение.
Н еподвижная Нега… Новь.

…
Есть у снежного оцепененья
Предвкушение майских снов.

На заре новый день толкает меня мягкими лапками через заросший снами плед.
Ощущаю толчки пружиной отогретого тела и отзываюсь на полный вздох
И неспешно с кофейной чашкой разделяю раздумия, стаккато лестничных шагов,
Зажигаю сигналы гаммой розовато-лилового – на плечи, ногти и лицо.

(…)

Терцина

Окину взглядом стих от головы до пят —
созвучно ли? Струной пою ему в ответ,
ловлю его посыл, и нерв, и аромат.

К чему его пытать на прочность, на просвет
критическим огнём, сарказмом, мерзлотой,
на пазлы-позвонки делить его хребет?

Он состоялся здесь, он как бутон тугой
един и чуток к свету. И когда распят,
воскреснет. Отпусти, сказав: лети и пой!

Французский сонет

В вершинах сосен — отголоски лета,
Тропинка мокнет строчкой дневника,
И сладостная русская тоска
Оплачена берёзовой монетой.

А мне напомнят юные рябины
Взрывным vibrato* рыжих шевелюр,
Как май, и желторот, и белокур
Вздымает изумрудные пучины!

Октябрь, твои туманы и печали
С весенней негой разнятся едва ли
Пронизительным сantа́bile** сердец.

Не затеряюсь на свинцовом фоне,
Когда внутри так зелено трезвонит
Настроенный на радость бубенец.

Липограмма

Спросонья - розово и пряно,
лучи и ветры зелены...
Себя купаю в волнах праны,
с благословения весны. 
 (...)

Тавтограмма

Милосердие мчится мимо,
мы мешающих – метим меткой,
мудрость: мелкое молвит мнимо-
мусор, муть, мишура, монетки…

Можно мирно, мажорно – мостик,
мёдом молвить, минуя мата…
может, магией — мрачный морок?..
Магазином! Мерло, мускатом!