А чего назидать? Все и сами с усами.
Пережитое годно для сдачи в ломбард.
Этот мир слишком сер, переполнен войсками,
жить напряжно, и нет нужной кнопки restart.

Уходи на простор своевольных фантазий,
ностальгично глотая былые дожди,
по готичным погостам в охотку полазай,
к зомби, эльфам, драконам, к чертям… уходи!

Завладеет мечтой симпатяжка Субару,
поразмыслишь о ведьминых генах внутри,
напридумаешь горькую кельтскую чару,
где в парах мандрагоры горят янтари.

Завивай хитроумно ажурные речи
и поставь на уроки-советы запрет.
Уходи в иллюзорное чёт или нечет,
в понарошковый свой виртуальный рассвет.

Повитай в миражах, эйфории, астрале,
в чёрный, ало-кровавый химеры ряди –
лишь бы реже от грёз просыпаться в реале
и не слышать сквозняк в пустотелой груди.

Я часто зависала на Т9,
Додумывала смыслы и стремленья,
Во мне гремучей смесью Льва и Девы
Бродило, как вино, воображенье.

Ненанесённой боли опасаясь,
Боясь ненаступившего “а вдруг”,
Я бледным мелом страхов рисовала
Вокруг себя непроходимый круг.

А надо бы цветною акварелью
Нарисовать лучи от той черты!
Для изменений можно без падений.
И есть над каждой пропастью мосты.

Я на судьбу счастливую надеюсь,
Придумываю сказку на ходу.
А ну-ка, отключите мне Т9,
И без неё дорогу я найду.

Достанет силы на своей земле
в охотку жить по ходу коловрата –
свободно, самобытно и крылато,
наперекор корысти и хуле.

Читать далее →

скажу своё фэ
прогибам-понтам

рождённым во Льве
они пополам

спою свою соль
а может и ре
но только не роль
в хозяйской игре

на вылет крыло
на волю строку
скажу своё сло
но только не ку

Когда бы чудом встал из тлена
солдат времён Бородина,
и битва та за сценой сцена
была бы им возрождена,
он смог бы с правом очевидца
наук о прошлом небылицы,
те, что сейчас у нас в чести,
их опровергнув, расплести.
Явился бы монах – иначе
мгновенья те же описал,
своё бы выдал генерал,
добавив грозный рык в придачу…
А мы всё истины хотим,
когда в историю глядим…

Разозлилась,
Два озлилась,
Три озлиться? Вот ещё!
Поменяю гнев на милость
В виде ямочек у щёк.

Разгадаю,
Два гадаю,
Три гадаю, в чем секрет –
Удержать себя у края
Там, где скалится кювет?

Разожжётся,
Два ожжётся,
Три ожжётся – не сгорев.
Превращу в букет несходство,
Превращу в светильник гнев.

Не умею унижаться и просить, и долго ждать.
Не умею обижаться. Не умею обижать.
Не умею промолчать, не умею зло таить.
Не умею предавать. не умею не любить.
Не могу не помогать, если боль кого-то мучит.
Не умею забывать, даже если это лучше.
Не умею накричать. Не могу не доверяться.
Не умею – не отдать. Не умею – расставаться.

против ветра, против ветра!
чтоб за шиворот да щедро
на крещендо низкой ноте
вопреки упорно против

чтобы выветрило накипь
боль обиды препинаки –
что при штилях набралось
напрочь начисто насквозь

Чутко и бережно делать добро,
так поступить, как себе бы хотел.
Радость от блага другого – ядро
всех называемых добрыми дел.

Нет в мире совершенства
Антуан де Сент Экзюпери

Прошепчу: почаще снись,
Антуана звёздный свет,
где премудрый рыжий Лис
совершенства, скажет, нет,
а финал – не только приз.

Разрешу себе огрех
и уроки не на пять.
Без натаски на успех
и медали “Лучше всех”
легче кажется дышать.

И тогда на взлёт готов
по свои́м изгибам схем,
без дуэлей и фронтов,
без “сегодня ты никто,
повоюешь – станешь всем…”

Разожму-ка я кулак,
забывая о гран-при.
Знаю: любят просто так,
неохочую до драк,
в свете звёзд Экзюпери.

Хочу прожить чистовики
на полном вдохе,
чтоб пахли травами стихи
и ветром – щёки,

минуты с привкусом огня
и непокоя
испить, пока везёт меня
случайный поезд,

и ритм ловить за тактом такт,
слагая скерцо,
и удивленьем, как рюкзак,
наполнить сердце.

Не пропустить ни миг, ни блик,
начало слога.
Распахнут парус-чистовик,
моя дорога.

Отпускаю лучи … много-много во всех направлениях,
пусть отыщут ответ гармонично настроенных струн.
Не хочу ни возжечь, ни выискивать свету мишени я,
Не ищу пьедесталов и пустопорожних трибун.

Космос заткан кругом золотыми синтонными связями,
распустив лепестки, зреют звёзды в созвучной сети.
Отпускаю лучи… И летят через мглу мои “ля-фа-ми”…
и трепещет строка, словно завязь, в горячей горсти.

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку “как будто”
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Реальностью со вкусом неуюта
Пресытившись до тошноты души,
Хватаюсь за соломинку “как будто”
С упрямой непокорностью левши.

Пренебрегать реалиями вправе,
Я вижу мир, каким он должен быть
И сею образ мысли в лоно яви,
Пряду себя, вытягиваю нить,

Её свиваю с ближними лучами,
Нащупав их на перекрёстках глаз.
Мы не конечны, новые начала,
Заложены грядущим светом в нас!

В лохмотьях мрака мир. Не принимая
Я напророчу светлые одежды.
Чреват декабрь зародышами мая
От доброго усилия надежды.

Тик да так.
Шаг да шаг, тяжелей рюкзак.
Но в апреле звенит ивняк –
так и тянет уплыть, истая –
воспарить лепестками мая,
меж черёмух шнырять шмелём,
гладить липы медовым бликом,
разрумянить июнь клубникой,
пить минуты горячим ртом –
самый смак.
 
Тик да так.
Кап да кап по берёзе сок
или это в часах песок –
вон, натикало полбархана.
Знамо дело, не только манна.
Не удержишь его в горсти,
уступая себя трясине...
Но лечу от земли до сини –
из потребы расти, расти
по пути.