Стих — цепочка слов, цепляющихся окончаниями друг за друга

… феВраль обманный, манко охмури
рифмуй «уйти» и «тишь» и шли лучи
учи иному… омму…убери
рисунок окон … кокон? Ок. Ключи?…

Невесомо и ново летит по касательной первое,
освежённому взгляду по-детски бездумно-легко.
И на дымчатых крыльях парит надо мною Наверное,
и надежда вливается тёплым молочным глотком.

В это утро, младенчески розово тихое,
проступает начальная строчка-тропа на снегу.
Многоточия-завтра шагами ко благу ли, лиху ли –
но упрямо по белому шью. И наверно смогу.

Робко по бронзе остылой и хрусткой,
жестом неопытным мало-помалу —
сыплет окрест незатейливой крупкой,
вся в ожидании первого бала.

Это потом — похищение Кая,
снеги студёные сплошь и всецело…
а поначалу зима воз-ни-кает…
в юном обличьи… тиха и несмела…

Акростих

Отжелтело, отлеталось, отгорело,
Караванами по небу унеслось,
Тишину с утра припорошило белым,
Янтари спугнув с заплаканных берез.
Бережёное тепло поманит негой
Ритуала чая накануне снега.
Ь

Листопадом по переулку...
Дождь на цыпочках балом правит.
Отражают мою прогулку
Зеркала в золотой оправе.
 
Рябь по сизой воде напрасно
Мне морщинки чертить старается.
На душе и светло и ясно...
И поётся... и сочиняется...

Отражается осень в реке
И течёт расплавленным золотом.
Отражается мысль на песке,
На берёзовый прутик наколота.

У ресниц, как у крыльев взмах,
Не получится — на попятную.
Отражаешь меня в глазах,
Закрывая дорогу обратную…

В червонном свете старого софита,
проснуться ранним утром в сентябре
и полежать с душой полуоткрытой,
чуть-чуть жалея о былой жаре,
лелеять мысли, медленны и зыбки,
медовым хмелем впитывая лень,
и шить лучами на живую нитку
непрожитый покуда новый день…

Разве ж это свобода?
Нас ведут на убой
всех времён и народов
Никита Зонов

ходит кроткое стадо
отдавая гнильцой
скакану́ за ограду
я паршивой овцой

им оттуда укажут
что паршивая я
я иду по пейзажу
жезнерадостная

Поплыву по солнечной тропинке,
на ресницах брызги зелены́.
Искры счастья где-то в серединке,
будто жеребята-стригуны.

А волна мне ворожит по коже,
пробуждая сладостное ах…
Я и лето сделались похожи,
те же конопушки на щеках.

Я жалею, когда… день кончается,
Я жалею, когда… том прочитанный.
Я жалею терять, если нравится,
Я жалею не знать, если скрытое.

Но когда закат – недалёк рассвет,
Непрочитанное бесценнее.
От “прощай” не так далеко “привет”,
и от скрытого — откровение.

Богатство лет давно приняв как данность,
Она пошутит: «Антиквариат!»
Мол, я борозд не портила зазря,
И есть ещё в пороховницах пряность.
По выходным запотчует внучат,
таблетку принимая втихаря,
и в зеркале со вздохом встретит взгляд
до лунности седого декабря.

Лишь та печать ценна в любое время,
Что поцелуем бог поставит в темя.

–-

Свобода, что ни говори – внутри.

–-

(…)

Ирис цветет,
Не побоявшись напиться
Нежности с рук моих.

***
Изгибы лепестков
Напомнили твой стан
Я ирис не сорвал.

Травяной живу фантасмагорией,
как в зелёном плаваю вине.
Голубыми звёздами цикория
это лето строит глазки мне…

Улыбнусь, свернув косичку бубликом.
Неба, трав и мыслей кавардак…
Мне сейчас воздушно и голубенько,
пью июль по капле… самый смак.

Похолодало…
Сыплет черёмуха цвет,
каплю за каплей.
Май лепестки от меня
сеет меж пальцев судьбы.